Читать интересную книгу Своих не бьют - Владимир Слепченко

– А, это, – задумчиво ответил Кеша.

Он снял перчатки, набрал полные ладони пушистого мягкого снега и натер им лицо. Повернулся к Стасу спиной и некоторое время стоял молча, глядя на ползший по небу солнечный диск.

– Я врачом хочу стать, – не поворачиваясь, сдавленным голосом ответил друг. – Девятый закончу, и в медучилище. А потом в универ. Хирургом буду. Мать у меня болеет. Рак. Если успею, вылечу. И другим буду помогать.

Кеша снова набрал снега и утопил в нем лицо.

– Сань, ты того, прости меня, – пытаясь поддержать друга, сказал Стас.

– Да ты—то тут причем? – махнул рукой Кеша. – Надорвалась мать. Батя бухает запойно, а мы с братом целиком на ней всегда были. Работа, мы с братом, батя со своими закидонами – сплошной нервяк. Вот и перенапряглась. Хоть и хорохорится, вижу, что хреново ей.

– Да, если бы ты не сказал, я никогда не догадался бы. И батя твой с виду ништяк мужик. Мне он нравится.

– Мужик—то он офигенный. Только уйдет в запой, становится проблемный. Мать его постоянно откачивает. Без нее, давно бы сдох. Извини, Стас, что грузанул тебя. Че там у тебя со школой?

– Да вот, значит, – пытаясь переключиться обратно, сказал Стас. – Екатерина Михайловна говорит, что мне стоит попробовать поступить в эту школу. Вот ты врачом хочешь стать…

– Хирургом, – перебил Кеша.

– Да, ты хирургом, а я переводчиком. С детства тащусь от языка. В старой школе все английский учили так, ради оценок. А для меня это был любимый предмет. Плюс еще Галина Викторовна, моя учительница, жила в соседней квартире. Я к ней по несколько раз в неделю заходил. Она меня чаем поила, и мы разговаривали на английском, – с улыбкой вспомнил Стас прошлую жизнь. – Ну, в общем, я был у нее любимым учеником. Благодаря ей, я и знаю английский. А сейчас для меня французский любимый предмет. Я еще там на севере нашел дома старый учебник французского. Полистал его и понял, сам не знаю почему, что хочу выучить этот язык. И начал заниматься самостоятельно.

– А откуда у тебя дома учебник—то взялся? Кто—то из родоков учил?

– Да не, вроде. Мать – немецкий, отец – английский. Правда, ни тот ни другой, ни в зуб ногой. Ни хрена не помнят. А учебник понятия не имею, откуда появился, – пробежав по закоулкам памяти, ответил Стас.

– Ладно, пошли, переводчик несчастный, школу твою новую осмотрим, – хлопая Стаса по плечу, предложил Кеша.

– Она еще пока не моя, – с сожалением вздохнул Стас.

Друзья обогнули здание. Ловя равновесие, пробежались по торчащему из снега забору, откуда нырнули в глубокие сугробы. Затем зашли внутрь школы. На входе их остановил одетый в черную с нашивками форму охранник.

– Ребят, вы из этой школы? – угрожающе сдвигая брови и подозрительно поглядывая на них, спросил он.

– Нет, у меня брат здесь учится в 11а, – не моргнув глазом, соврал Кеша. – Надо ему передать ключи от квартиры, можно?

Массивная фигура охранника на пару секунд замерла, изобразив состояние глубокой задумчивости.

– Вообще—то не положено посторонних пускать. Ну, так и быть, проходи. А дружок твой пусть здесь подождет. Заодно вещи твои покараулит. Кстати, как брата зовут?

– Антон Рачков, – выпалил Кеша.

– Такого не знаю, – пожал плечами охранник. – Давай, проходи и одна нога здесь, другая там.

– А—а—а… можно мы вместе, он в туалет хочет, умирает, – кивая головой в сторону Стаса, шепнул Кеша.

Стас подхватил игру друга и начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, пытаясь вспомнить, какое бывает выражение лица у человека, который нестерпимо хочет в туалет.

Еще раз окинув друзей бдительным взглядом, страж махнул рукой и сказал: – Черт с вами, валяйте. Только отряхнитесь хорошенько, чтобы снегу не нанести в школу. Не то Марья Андреевна от вас живого места не оставит. И куртки в раздевалке повесьте.

– По—моему у директора другое имя было, – удивился Кеша. – Брат называл, да я, блин, забыл!

На серьезном лице охранника появилась улыбка: – Марья Андреевна это наша уборщица. Разве он не рассказывал про нее? Зверь женщина, – шепотом сказал он. – За чистоту готова на куски порвать.

– Нет, ничего не говорил про нее, – покачал головой Кеша и огляделся по сторонам, не видать ли грозной уборщицы.

– Ну, давайте, бегом, – поторопил их охранник. Вон там справа, – махнул он рукой в сторону висевшего на стене стенда, – расписание. А туалет на втором этаже. Справа мальчики, слева девочки. А директоршу зовут Дарья Данииловна Фендельбаум, – многозначительно указывая пальцем вверх, – произнес охранник.

– Ну, ты даешь! – шепнул другу Стас, засовывая шапку и перчатки в рукав куртки в раздевалке.

– Птица говорун отличается умом и сообразительностью! Помнишь этот мульт? – спросил Кеша.

– Не—а.

– Ты че, тайну третьей планеты не смотрел? Старый, еще совковый.

– Может и смотрел, не помню.

– Глянь, прикольный. Нам с брательником матушка не давала в детстве импортные мульты смотреть. Вплоть до того доходило, что грозилась телевизор на помойку выбросить. А старые советские смотрели, сколько захотим. Я ей за это только спасибо сказал потом. В них хоть смысл есть и рисунки офигенные, в отличие от того, чем сейчас ящик забит.

В школе все было новое. Видно, летом прошел капитальный ремонт, и до сих пор стены сохранили запах краски. Большие квадратные окна бросали обильные световые пятна на плиточный пол. Белые двери были плотно закрыты. С высоких потолков струился голубоватый свет от люминесцентных ламп. В коридорах было тихо, лишь из—за некоторых дверей доносилась мелодичная французская речь.

– Ну не знаю, – сказал Кеша, – наша школа мне больше нравится. Здание старинное, колонны, паркет. А эта на больничку смахивает.

Стас остановился возле одного из кабинетов, прислонив ухо к двери. Кеша сел на подоконник. Достал мобильник и начал рыться в нем. Закончив, он спрыгнул на пол, накинул на плечо сумку и взял Стаса за локоть.

– Пошли, француз. А то охранник чего доброго заподозрит нас в террористической деятельности.

Друзья спустились на первый этаж и натянули теплые куртки и шапки.

– Ну что, нашли брата? – спросил охранник.

– Нет, ушел уже. Придется ему померзнуть, – засмеялся Кеша.

Оставив стены школы, Стас с другом побрели в сторону дома. Белый снежный пух приятно поскрипывал под ногами.

– Наконец зима нормальная наступила, можно с горок полетать. Пойдешь? – спросил Кеша.

– Сейчас что ли?

– Нет, на днях. Пусть поболе снежка навалит. А потом у школы каток зальют. У тебя есть коньки?

– Были. Надо померить, вдруг нога выросла.

– Ничего, носы срежешь, будет вариант с вентиляцией! Шучу, если чего можно на антресолях порыться. От брательника много чего осталось. Он в хоккей постоянно рубился, так что коньки, клюшки, шайбы есть. Ты кстати, под какую руку играешь? – спросил Кеша.

– Под правую.

– Повезло, как братан. А я под левую. Так что тебе его клюхи перепадут. Но, чур, с возвратом. Слушай, завтра контрольная по геометрии. Я чего—то последнюю тему не понял, поможешь?

– Не вопрос, – ответил Стас, заворачивая в Кешин подъезд.

Оказавшись в тепле, Стас почувствовал, что сильно проголодался.

– Кеш, может, перекусим чего сперва? – спросил он друга.

– А то! Ты пока чайник поставь, а я яичницу сварганю. Бабка яиц домашних прислала.

Кеша накрошил репчатого лука и бросил в обильно политую маслом сковородку. Туда же отправил тонко нарезанные ломти хлеба. Когда лук и гренки поджарились, залил их десятком яиц.

– Кеш, у нас от такого количества яиц диатез не выскочит? – спросил Стас.

– Не выскочит. Эко продукт. Бабка кур для себя держит, поэтому кормит нормально, без всяких анаболиков и антибиотиков, – раскладывая по тарелкам еду, ответил Кеша.

С аппетитом умяв яичницу и запив ее чаем, друзья плавно переместились в Кешину комнату и устроились за столом. Стас целый час объяснял ему материал, и, казалось, Кеша все понял.

– Все ясно. Только мой мозг так устроен, что, боюсь, к завтрашнему утру все испариться, – почесал затылок Кеша.

– А как же ты собрался в медицинском учиться? Там, думаю, посложнее, чем в школе будет.

– Понимаешь, если мне что—то интересно, я все запоминаю. А алгебра с геометрией, да и еще в исполнении Елены Ужасной меня абсолютно не увлекает.

– Придется поднапрячься, Кеш. Особенно, если ты собираешься провести в этой школе еще какое—то время.

– Посмотрим, может, что и отложится в моей башке, – скептически хмыкнул Кеша.

– Ладно, Кеш, я пойду. А то еще столько всего сделать надо, – начал собираться Стас.

Вернувшись домой, Стас первым делом набрал номер Ирины Сергеевны.

– Алло, – послышался низкий женский тембр в телефонной трубке.

– Ирина Сергеевна, здравствуйте. Меня зовут Стас. Ваш номер мне дала Екатерина Михайловна, – представился он.